Биология сплетен: как устроены слухи, и почему мы в них верим

Мы все её знаем: мастерица острого слова, виртуоз социальных связей, которая без устали трудится в качестве неофициального информационного агентства. Речь идёт не о вашей коллеге, а о биологическом феномене, известном как сплетня.

Прежде чем мы осудим этот вид коммуникации как нежелательный социальный вирус, давайте задумаемся:

Если природа сохранила сплетни на протяжении тысячелетий эволюции, возможно, они служат чему-то большему, чем просто разжиганию драмы?

Неужели в самой возможности распространять сплетни кроется какое-то эволюционное преимущество? Возможно, наши далекие предки, — те самые, оттачивающие мастерство выживания в суровых условиях, нашли в сплетнях надежный инструмент для укрепления социальных связей, или, наоборот, для манипуляций и контроля внутри племени?

Определение, конечно, заставляет задуматься: разве это не описание любого новостного канала? На самом деле, да. Только сплетни чаще всего транслируются не через телевизор, а через «человеческий интернет», он же «сарафанное радио».

Сплетни неоднородны, и их можно классифицировать по нескольким критериям.

• Положительные. Редкие экземпляры, когда распространяются хорошие новости или суждения. Например, о продвижении по службе, талантах, победах, чудесном характере потенциальной невесты и самых вкусных бубликах на Чистых прудах.

• Отрицательные. Этот вид встречается явно чаще — распространение информации, потенциально вредной для репутации человека или группы лиц.

• Нейтральные. Редкость в мире сплетен. Информация не несет значимой эмоциональной окраски: например, упоминание о покупке нового автомобиля. Редкость потому, что можно очень быстро «перейти» к отрицательному виду: «Ой, да купил-то какую-то развалюху» или «Знаем мы, как они на неё заработали».

• Связывающие. Сплетни, которые помогают укрепить связи между участниками разговора, создавая чувство взаимопонимания и общности. Например, полуконфиденциальная информация, которая поможет коллеге с меньшими потерями выйти из неприятной ситуации или даже получить преимущество. Или вскользь упомянутый признак общего знакомого, который помогает понять, что вы «на одной волне и из одного круга».

• Разрушающие. Используются для манипуляции общественным мнением или подрыва репутации. Не будем забегать вперёд, но чаще всего из зависти или из-за конкуренции.

• Проверяемые. Сплетни, которые можно подтвердить или опровергнуть, проверив и сопоставив факты. Гордое слово «инсайт» или ссылка на анонимный, но заслуживающий доверия источник, как раз про это.

• Непроверяемые. Большинство сплетен попадают сюда, поскольку основаны на слухах и инсинуациях без возможности не то что проверить, а найти первоисточник.
  

Уже к этому моменту становится понятно, что сплетни — это мощный инструмент социальной динамики, который может и сплотить людей, и развести на баррикады.

Хоть сплетничество чаще воспринимается как негативное, не будем забывать: как и с любым инструментом, тут всё зависит от того, кто его держит и с какой целью.

С точки зрения эволюции, сплетни — не случайная черта, а ключевой элемент в арсенале человеческого выживания.

В маленьких сообществах охотников и собирателей, где каждый знал каждого, сплетни выполняли функцию социального контроля. Если кто-то вёл себя асоциально — жадничал, например, или замахивался палкой на того, с кем 10 минут назад ел крокодила, — быстро распространяемые новости об этом помогали регулировать поведение без необходимости физического вмешательства. Проще говоря, форма Гугл-отзывов, только оценки оставляли не местам, а членам племени.

Сплетни могли играть роль в выживании, предоставляя ценную информацию о ресурсах или потенциальных угрозах. Знание того, где найти лучшие ягоды и где видели опасных хищников, действительно спасало жизнь. Так что способность распространять и обрабатывать слухи могла дать эволюционное преимущество.

На более глубоком уровне сплетни помогали укреплять социальные связи. Общий интерес к жизни других людей создавал сильное чувство общности и принадлежности. Это объясняет, почему сплетни особенно популярны среди тех, кто чувствует потребность в социальной интеграции и поддержке. Старинная, но всё ещё актуальная и живая версия социальных сетей, где каждый «лайк» и «репост» заменялся усмешкой или подмигиванием.

Не последнюю роль играли и амбиции. Способность контролировать информацию и влиять на общественное мнение через сплетни повышала статус в группе. Это давало возможность не только получать преференции, но и участвовать в принятии решений. Сплетничать — значит владеть мощным инструментом, который можно использовать и для общего блага, и для достижения личных целей.

Если говорить грубо, мы с вами все — дети успешных сплетников. Тот, кто не прислушивался к важной информации о тиграх, потомства не оставил.

Сплетни творят чудеса с нашим восприятием реальности и социальными связями. На первый взгляд кажется, что сплетни могут только разрушать, но на самом деле они выполняют важную функцию в социальной интеграции и самоопределении каждого из нас.

Когда мы делимся сплетнями, мы не только обмениваемся информацией, но и проверяем, насколько наши взгляды и моральные ценности совпадают с ценностями наших собеседников. Это создает основу для доверия и общности, для создания «мы» и «они».

Сплетни могут стать инструментом социального контроля. Они помогают устанавливать и поддерживать нормы поведения в группе, выделяя и критикуя тех, кто их нарушает. Тех самых «они». В психологии это называется «нормативное социальное влияние». Сплетня может быть эффективным средством для регулирования поведения без прямого конфликта.

Да, сплетни могут навредить. Они способны вызывать стресс, тревожность и привести к социальной изоляции объекта сплетни. Этот аспект особенно актуален в школьной среде, где сплетни зачастую подрывают психологическое благополучие подростков. В этом контексте можно посоветовать:

• учить детей критически относиться к информации,

• вмешиваться с позиции свидетеля, когда кого-то несправедливо обвиняют,

• не распространять сплетни,

• развивать навыки эмпатии, чтобы лучше понимать последствия своих слов о других.

«Культура отмены» стала явлением культовым и крайне вредным. Она показывает, как сплетни, усиленные цифровыми технологиями и скоростью эмоциональных реакций в условиях анонимности и мнимой безопасности («отменять» в группе тех самых охотников-собирателей решались реже, так как «объект» стоит прямо перед вами), превращаются в ужасное оружие.

Применяться оно может как против отдельных лиц — любой «звездный» пример на выбор; так и против целых групп — это уже настоящая ксенофобия, будь то антисемитизм или «отмена таджиков-таксистов» после трагедии в Крокусе.

Беда культуры отмены в том, что у «отменяющих» нет цели корректировать социальную ситуацию, не доводя её до конфликта, как в случае со сплетнями в малой группе.

У людей, запускающих подобный реакционный процесс, есть только цель защитить себя и свою идентичность. И потому у жертвы культуры отмены чаще всего нет возможности оправдаться или исправить ситуацию.

В мире, где каждое слово может быть услышано и прочитано в любой точке глобуса, кроме дна мирового океана, важно развивать стратегии для минимизации вреда от сплетен.

Внедрение образовательных программ, которые развивают критическое мышление и медийную грамотность, может помочь нам всем отличить достоверную информацию от манипуляций и негативных сплетен.

Особенно актуально это в школах и университетах, где молодежь ежедневно сталкивается с потоком информации. Научить подростков вопросам «Откуда эта информация? Зачем мне её сказали? Обобщает ли она? Подтверждены ли эти факты?» — это буквально прививка от ксенофобии и спасательный круг от опасных течений.

На личном уровне всё и проще, и сложнее. Воспитывая культуру честности и поддержки в межличностных отношениях, можно действительно создать буфер против разрушительного воздействия сплетен.

Напоминание себе и другим, что каждый человек заслуживает быть услышанным, а не просто «обсуждаемым», 100% может сделать нашу жизнь более приятной. К счастью, мы уже не в каменном веке, и выживание зависит от других параметров.